Прогресс во взаимоотношениях эмоционально открытой мамы с эмо сыном. Часть 2.

Начало вы можете прочитать здесь.

А я продолжаю.

Я тогда так прониклась этим бунтарством, что захотела, чтобы ко мне пришел ребенок-бунтарь. И я рада, что так и случилось.

Его крик как сигнал, что с миром что-то не в порядке, что кто-то в нем борется за свою правду и что-то хочет изменить. Его профиль 6/2 Образец для подражания — Отшельник. Если он вдоволь не нападается, не наиграется в анархиста, не наорется до 29 лет, как ему стать потом Ролевой Моделью – Образцом для подражания? Ему нужно максимально пережить этот свой опыт.

Опять же, однажды испытав, что это такое – быть наблюдателем за тем, как действует сила, безличная, просто сила, бурно проходящая через его тело – я знаю, где это место, откуда мне удобно за ним наблюдать. Когда он капризничает, крушит, набрасывается с кулачками, требует – я уже ТАМ и смотрю ОТТУДА. Привет, бунтарь. Тебе нужно помочь? Я только подбрасываю ему опции, которые бы он мог выбрать.

К примеру, ванная сейчас занята стиркой, а ему приспичило плавать именно сейчас, и он не терпит, он кричит так, что уже красный. Он не идет на сделку. Я продолжаю ему подбрасывать: «Мультик? Машинки? Книжка?» Все не то, но на слове мультик он возмутился меньше, чем на все остальное. Ок. Тогда я перечисляю ему названия его любимых мультиков. НЕЕЕЕЕЕЕТТТТ!!!!!!! По второму кругу. Уже не так драматично. На третьем круге он уже дает мне ручку и мы идем смотреть «Pocoyo» (Покойо) — это его выбор. У самого экрана он опять меняет решение, но это уже детали.

Он же эмо. Он постоянно меняет решения. Для него это нормально. Он никогда в моменте не знает, чего он хочет, что ему нужно. Я ему помогаю. И мне очень интересно за этим наблюдать, потому что у меня не было такой силы отстаивать себя. Я делала это гораздо тише, чем он. Хотя и упрямее.

Есть много возможностей проявления его потенциала. Его талант к драме может проявиться в актерстве. А может, он захочет стать реслером…) Я не знаю. Он сам в этом разберется. Мое дело создать такую атмосферу, чтобы он всегда знал, что с ним и с нами все в порядке. И его дом, и его мы – это место доверия и поддержки.

таланты эмоционального ребенка

Наш Dream House, в котором мы сейчас живем, всячески этому способствует. Это подарок всем нам и в первую очередь – Майтрейке. Мы бы могли довольствоваться чем-то меньшим, вариться в однокомнатном котелке, но его ор требовал простора. Мы не хотели напрягаться еще и от того, что мы кому-то мешаем по соседству. Я не хочу, чтобы мой сын думал, что кричать – это плохо. И его ор стал нашим золотом. Я с моим заполненным эго могу довольствоваться минимумом, а его открытое нацелено на максимум. Он его и получил. И мы вместе с ним. Наш прекрасный Дом – для ора, смеха, тишины.

Границы раздвигаются. Следование себе ведет таким образом, что сначала для меня стала неприемлемой жизнь в многоквартирном доме, где, как образно сказал один друг проектор, «кто-то у меня над головой в мою ауру какает». Потом, чем больше путешествуешь, тем уютнее и меньше становится мир. А потом ты останавливаешься где-то, где тебе по настоящему хорошо. Потом… Потом я еще не знаю.

…Ребенок кричит. Он требует. У меня нет отклика выполнять его желания. То, что я предлагаю ему, он не хочет. И вдруг я вижу, какую комедию он разыгрывает. Как он искренне верит в свою трагедию. Какую он постановку нам закатил! И я взрываюсь. Хохотом! И мы все начинаем ему аплодировать. Боже, ведь он же получил заслуженное внимание. Да что там! – признание!! (осеняет меня в этом месте в момент написания).

Мы были в восторге от его поз, заламывания рук, античного «НННЕЕЕЕЕЕТТТТ!!!!!» — прямо из корешка. Он смотрит на нас с интересом. Энергия резко изменилась. Он был признан в своей эмоциональности. Он дал нам хард рок. Он был настоящим панком. Он дал нам экшн.

И мы испытали кактарсис, увидев в этом комедию.

Ну представьте себе. Вот вы сидите в театре. Идет спектакль. И вдруг тремя рядами дальше справа: «А ну брось ее!! Чего ты ее душишь?» Вскакивает фигура и орет в сцену, где актеры изображают Отелло и Дездемону. Мы же так не делаем. Мы знаем специфику театра. Но чем жизнь не театр?

Контролируемая глупость

Мне кажется, что Карлос Кастанеда именно это (или очень похожее на это) состояние называл «контролируемой глупостью». Когда то, что происходит, не кажется тебе важнее чего-то другого. И ты можешь выбрать, как тебе среагировать, вместо того, чтобы действовать по привычке. У Кастанеды очень образно в диалогах с Доном Хуаном проясняется этот момент, если свести это к нескольким строчкам, то будет так: «Контролируемая глупость является единственным способом, посредством которого мы имеем дело с самим собой, в состоянии расширяющегося сознания и восприятия, а также в мире повседневных дел.   Это искусство контролируемого обмана, или искусство притворства быть полностью погруженным в действие, которое в данный момент под рукой – притворства до такой степени, когда никто не сможет отличить его от реального поведения. Контролируемая глупость – это не открытый обман, но утонченный, артистичный способ быть отделенным от всего, в то же время оставаясь неотъемлемой частью всего». «Для того, чтобы практиковать контролируемую глупость, поскольку это не является способом дурачить людей или чувствовать свое превосходство над ними, нужно быть способным смеяться над самим собой».

В этот раз я засекла то место в себе, где я была незадолго до того, как засмеяться вместо того, чтобы рассердиться. Оно такое, неразработанное во мне пока. Я в таком месте редко бывала, из которого, вместо того, чтобы сердиться, смеются. Это где-то в покое тела в районе солнечного сплетения, под грудиной. Оттуда идет посыл кричать в ответ на крик. Я как будто туда попала случайно, в эту, как говорил Карлос Кастанеда, другую «точку сборки». В другое положение своей эмоциональности. У меня было намерение не кричать и наблюдать. То, что происходило со мной, было так интересно, что эмоции не случились.

Так я узнала на собственном опыте, что такое быть в эмоциях, но не отождествляться с ними. Это совсем не то же самое, что подавлять эмоции, сдерживаться и терпеть. Неа.

Теперь я знаю это место в теле физически и, когда нужно не вестись на эмоции, я направляю туда внимание, в эту точку в теле. Я оказываюсь там. Или же внимательно, с интересом наблюдаю за источником эмоций, как будто вижу его в первый раз. Это почти то же самое.

Все чаще получается. Это же тренировка.

Он учится взаимодействовать с людьми в разных своих состояниях, так же, как когда-то он учился ходить. Падая и поднимаясь. А мы помогаем и поддерживаем его, мы говорим ему: «Я тебя люблю разным, когда ты радостный и грустный. Я люблю тебя таким, какой ты есть. И спасибо тебе, что ты есть».

И когда я срываюсь (конечно, я срываюсь!) – конечно, по пустякам, из-за устроенного беспорядка или испорченной вещи —  он подносит пальчик к губам: «Мама, тссссь».

Я реже реагирую на низ его волны, а вот просто так поворчать – это за мной осталось. Ну да, провоцирую. И отлично, что малыш не всегда провоцируется. Восхищаюсь его природной разумностью.

Такие у нас тут перформансы.

Немного теории:

Эмоциональному человеку, когда он внизу волны, нужно быть признанным так же, как и проектору. В этом нет проблемы, нет ничего плохого и страшного, это часть тебя, не лучше, чем верх волны. Можно заняться чем-то интересным, не требуя взаимодействия. В своем пространстве, где можно грустить, играть, создавать. Меланхолия и грусть так созидательны.

Если у вас открытый эмоциональный центр — возьмите ответственность выключить кнопку усиления. Найдите эту кнопку и выключите ее. Не надо приставать с вопросом: «почему ты грустный?» — в этом нет смысла. Эмоции происходят механически. И не нужно принимать это личностно.

Если не смогли выключить — лучше отойдите от эмоционального человека. Ничего не решайте рядом с ним. Дождитесь возможности остаться наедине с собой, прежде чем что-то решить.

Не отождествляться с эмоциями не легко, но когда это происходит — это так пробуждающе!

Знать своего ребенка. Любить его, уважая в нем того, кто он есть.  Тогда никакая система его не запутает и не сломает.

Спасибо.